6 октября 2011 года
АЛИСА ФИШМАН:
Будучи актером, сэр Бен Кингсли играл главные роли в нескольких фильмах о Холокосте, включая роль Симона Визенталя в фильме Murderers Among Us The Simon Wiesenthal Story (Убийцы среди нас: история Симона Визенталя), роль Ицхака Штерна в фильме Schindler's List (Список Шиндлера) и роль Отто Франка в фильме Anne Frank: The Whole Story (Анна Франк: вся история). Кингсли убежден в том, что трагедии необходимо противостоять, используя возможности кино и других видов искусства, и что, будучи актером, он может быть одновременно и рассказчиком, и очевидцем.
Добро пожаловать на серию подкастов «Об антисемитизме» от Американского мемориального музея Холокоста, создание которой стало возможным благодаря щедрой поддержке со стороны Фонда Оливера и Элизабет Стентон. Я – Алиса Фишман. Каждый месяц мы приглашаем гостя поразмышлять о том, как антисемитизм и ненависть оказывают влияние на современный мир. Сегодня с вами встречается сэр Бен Кингсли, чьи комментарии заимствованы из интервью, проведенного корреспондентом Национального общественного радио Скоттом Саймоном и записанного в прямом эфире в Американском мемориальном музее Холокоста.
СЭР БЕН КИНГСЛИ:
Я думаю что роль артиста в простейшем и чистейшем толковании соответствует роли сказителя племени. И если бы я мог перенестись, скажем, на 3000 лет назад, я сидел бы ночью у костра, окруженного моим маленьким племенем, рассказывая о его славном прошлом и о будущих успехах.
И я ощущаю любую свою роль, если конечно ей отведено достаточно существенное и убедительное место в сценарии, как ниточку, связывающую меня с этим. И наряду с этим приходит ответственность – я должен рассматривать эту роль рассказчика как можно глубже, шире и активнее, поскольку роль человека, передающего другим чувство сопереживания, имеет жизненно важное значение, особенно в таких местах, как этот музей. Побудить ваших посетителей к сопереживанию и пониманию всей невообразимости случившегося – это чрезвычайно сложная задача. И я думаю, что великие писатели и драматурги всегда ставили во главу угла достижение контакта с со слушателем, чтобы попытаться построить такие мосты сопереживания, особенно в связи с затруднительными и пугающими аспектами жизни, и затем попытаться включить их в философию и будни повседневной жизни.
Я испытывал тяжелые ощущения, когда мне пришлось в фильме носить желтую звезду. Мое тело не могло понять, что я всего лишь играю роль, и пыталось сопротивляться со всей силой наших гормональных рефлексов, предписывающих бороться или бежать, нашего адреналина и нашего защитного механизма. Если кто-то в нацистской форме и с оружием бежит ко мне, мое тело говорит: «Убегай!». К счастью, этот рефлекс проходит в обход мозга. Поэтому при съемках в фильмах такого рода приходится ощущать колоссальную нагрузку. Эта нагрузка практически деформирует вас. Вы надеетесь, что к концу дня вы вернетесь в первоначальную форму. Но это надолго остается с вами, как вы можете вообразить.
Итак я прочел сценарий фильма «Список Шиндлера», который произвел на меня ошеломляющее впечатление. Я встретился со Спилбергом; сначала я очень нервничал, прежде чем согласиться на эту роль. Стивен пригласил меня в свой кабинет. Я всегда придаю особое значение своей функции рассказчика в фильме. А в роли Ицхака Штерна мне было, что сказать. И я спросил Стивена Спилберга: «В чем, по Вашему мнению, состоит функция рассказчика в моей роли?». Некоторые голливудские режиссеры, услышав такой вопрос, просто ничего бы не поняли и тупо смотрели бы на меня, пытаясь понять, на каком языке я говорю, но Стивен сразу все понял и сказал: «Он является в этом фильме очевидцем». А я сказал: «У меня в кармане есть еще одно слово – совесть». И мы пожали друг другу руки. Очевидец и совесть фильма.
Итак я смог поехать в Краков, чего я всегда страшился. Из-за того, что я начинаю сопереживать и вживаться в тяжелую судьбу моего персонажа, отправляясь в Краков, чтобы играть роль Ицхака Штерна, я чувствовал, как мой желудок сжимается в комок. Мне действительно стало плохо; я чувствовал себя ужасно. Это было тяжело... очень тяжело. Вы знаете, после съемки нам нужно было выпить водки, чтобы расслабиться, и мы пошли в какой-то бар в жуткой гостинице, которая, наверно, скупила оптовую партию ковров и красок из бывшего Советского Союза – внутри все было коричневым и оранжевым. Какой-то поляк, говоривший по-немецки, а может быть это был немецкий турист, наклонился через стойку бара и спросил моего коллегу, не еврей ли он. И мой коллега сказал: «Да». Он был артистом из Израиля. И этот парень жестом имитировал петлю и затянул ее – прямо в баре, в том городе, где мы снимали «Список Шиндлера». И этот жест произвел крайне неблагоприятное впечатление именно здесь. Я предложил ему выйти – у нас чуть не произошла большая драка – и вышвырнул его из бара. Но, как видите, такая попытка представить невообразимое, по воле господа может произойти и за пределами декораций – в каком-то баре. Вы можете подумать: «Господи! Это же не исторический фильм. Это же современная картина!». Но мы и сегодня имеем дело с теми же жуткими застаревшими европейскими предубеждениями.
Поэтому я ощущал колоссальную ответственность, нося желтую звезду в этом фильме. Мы почитаем духов предков и иногда чувствуем, что они ведут вас за собой. Мне нелегко об этом рассказывать. Хотя масштабы этих страданий просто невообразимы для скромного актера, о них нужно рассказать другим, и это представляет собой хотя и трагическую, но тем не менее жизненно важную и воодушевляющую задачу. Воодушевляет сама возможность сказать: «Да, это было. И мы обязаны учитывать это в нашей коллективной истории».
АЛИСА ФИШМАН:
«Об антисемитизме» – это серия подкастов Американского мемориального музея Холокоста. Слушайте и смотрите нас каждый месяц, чтобы ознакомиться с новыми точками зрения в отношении продолжающейся угрозы антисемитизма в современном мире. Мы будем благодарны за ваши отзывы об этой серии. Пожалуйста, посетите наш сайт www.ushmm.org.
